"Новогодний костер"

Случай на буровой

Эта история произошла на Севере в канун Нового года. По своей сути это несчастный случай, произошедший на буровой установке. 

Время от времени, я буду публиковать личные истории - случаи из жизни, произошедшие с людьми из разных уголков нашей необъятной Родины. Повествование ведется от первого лица.

То о чем я хочу рассказать, произошло в канун Новогодних праздников примерно 28 или 29 декабря. Случилось это, когда я работал вахтовым методом на бескрайних просторах Крайнего севера в городе Ноябрьске, Ямало-Ненецкий АО. Наше местоположение находилось в заболоченной местности, поэтому пейзаж не производил особого впечатления. Редкие тощие сосёнки торчали из болота, покрытого слоем мха. Да и климатические и природные условия не вызывали восторга. В теплое время года там донимали комары и мошкара. А зимой бывали такие морозы, что металл не выдерживал, и инструмент ломался. Но был один приятный период между летом и зимой, когда поспевала брусника и клюква. Мы собирали эти дары природы с большим удовольствием. 

Чтобы люди, техника и оборудование не тонули в болотистой местности, её засыпали толстым слоем песка и тщательно утрамбовывали. Вот такое место называлось «куст». После такой процедуры можно было приступать к работам по добыче нефти. На "куст" доставляли и ставили буровую вышку. Буровики сверлили землю и монтировали скважину. После этого приезжала бригада освоения, и начинался процесс изъятия нефти из земных недр. Вот в такой бригаде я и работал. Наша бригада состояла из семи человек: четырёх помощников бурильщика, двух бурильщиков и мастера бригады, который отвечал за всех и за всё. К нашей бригаде были приписаны два машиниста подъемника А-50 и один тракторист с гусеничным трактором. Мы работали в две смены по 12 часов по три человека – бурильщик и два помощника бурильщика. Подъемник А-50 на базе автомобиля «КрАЗ» стоял на скважине, а в это время проводились работы по отработке этой скважины. Смысл этой работы заключался в том, что к скважине подсоединялся цементировочный агрегат ЦА-320 на шасси того же «КрАЗа». Затем при помощи насоса он подавал под большим давлением нефтяную эмульсию в скважину. Этот процесс требует времени. 

В канун Нового года первая смена выполнила часть своего задания и спокойно пошла отдыхать. Мы встретились с ними в раздевалке, обговорили рабочие моменты и подготовку к встрече Нового года. У всех было нормальное настроение, и наша ночная смена пошла на скважину. Придя на рабочее место, бурильщик, как старший смены, начал проверять оборудование и процесс. Я и второй помощник бурильщика приступили к уборке лишнего инструмента и наведению порядка. Цементировочного агрегата ЦА-320 не было. Водитель уехал в столовую и должен был вскоре подъехать. Он вернулся быстро, поставил машину на прежнее место, и мы присоединили оборудование к запорной арматуре находящейся на скважине. 

Подъемник А-50 и агрегат ЦА-320 стояли друг к другу кормовой частью под углом примерно 90 градусов на расстоянии пяти метров. Между ними находилась открытая металлическая ёмкость на 5 м3, заполненная нефтяной эмульсией. Для того что бы продолжить отрабатывать скважину, нужно было открыть задвижку флажкового типа. Особенность конструкции задвижки подразумевает поворот рычага на 90 градусов, что наш бурильщик и намеревался сделать. Перед этим он предложил машинисту ЦА-320 включить насос и создать давление в подсоединенных трубках, так как манометр показывал давление в скважине около 40 атмосфер. На что машинист ответил что, нет необходимости этого делать, так как, он недавно менял клапаны, и они легко справятся с таким давлением. Бурильщик открыл задвижку, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Давлением из скважины выбило клапаны, и газ вперемешку с эмульсией под высоким давлением проник под автомобиль. Через несколько секунд эта гремучая смесь неожиданно вспыхнула. Машинист ещё пытался что-то предпринять, но когда он увидел пламя, то быстро вскочил в кабину и сорвался с места. Мы в это время стояли на мостках возле запорной арматуры. Водитель настолько испугался, что трубки отсоединять не стал. А нам повезло, что когда он резко поехал, то порвалось соединение в трубках, и арматура осталась неповреждённой. Если бы сломалась задвижка, то получился бы открытый фонтан и последствия были бы гораздо плачевнее. 

Трубки от давления начали складываться в нашу сторону. Это похоже на то, как если пустить воду в поливочный шланг и его не держать, он начинает хаотично метаться из стороны в сторону. Нас с мостков как ветром сдуло. Хорошо, что было много снега. Я зарылся в сугроб и быстро пополз в сторону от скважины. На счастье никого не задело трубками . Когда я вылез из снега и поднял голову, то увидел такую картину. Трубки удачно сложились на мачте подъемника. Из них с громким ревом вырывался газ, и было такое ощущение, как будто самолет заходит на посадку. На месте где стояла ЦА-320 догорали остатки нефти, и огонь медленно перебирался на металлическую емкость. Повернув голову в сторону мостков, я увидел своих напарников. С ними всё было в порядке. Попытавшись направиться в их сторону, я услышал крик бурильщика, чтобы я ни подходил, а наоборот отошел ещё подальше. Оценив немного ситуацию, я остался стоять на месте и начал озираться по сторонам. Метрах в пятидесяти водитель ЦА-320 тушил колёса снегом. Бурильщик пытался закрыть задвижку, но ему это не удавалось, потому что она замерзла от давления газа и была покрыта инеем. На улице было 25 градусов мороза. Когда другой помощник бурильщика попытался при помощи кувалды помочь ему закрыть, Бурильщик выбил кувалду у помощника из рук и на популярном на Руси языке объяснил, что нельзя этого делать, потому что опять может быть угроза открытого фонтана. От удара задвижка могла сломаться. 

Тем временем начала разгораться ёмкость, и тушить её не было никакой возможности. Языки пламени поднимались всё выше и выше и начали уже доставать фонтан газа. Но тот не загорался, настолько давление было сильным. Сделав ещё несколько попыток, мои напарники решили бросить это занятие и подошли ко мне. Мы стояли и думали о том, когда загорится газовый фонтан. Сколько времени прошло с момента начала аварии мы не знали, казалось что много. 

И тут из трубок опять пошла смесь газа и нефти, давление немного упало, и произошел громкий хлопок. Фонтан загорелся. Вся близлежащая территория озарилась ярким пламенем и, поскольку давление было ещё большим, то и факел был большого размера. Невдалеке от нас стояла буровая вышка. Когда факел загорелся, работники вышки бросили работать и тоже отошли подальше. В свете факела мы увидели, как к нам бежит наш мастер. Он видимо спал, так как был без шапки, весь взъерошенный, в трико с оттянутыми коленками и в валенках, фуфайка нараспашку. И хотя было не до смеха, мы всё равно улыбнулись, такой был у него смешной вид. Следом за ним прибежали и другие члены нашей бригады. 

Стали вместе думать, как исправлять ситуацию. Поскольку А-50 невозможно было убрать, потому что он был заякорен, да и трубки на его мачте держались, решили убрать горящую ёмкость. Завели трактор, и чтобы не подъезжать близко и не спалить его, зацепив за длинный трос, ёмкость оттащили подальше. Температура в районе факела была очень большая, а в радиусе примерно 30 метров снег растаял, и образовалась грязная каша из песка и воды. Возможно, из-за этого и загорелся наш подъемник. Мы ничего не могли сделать для того, что бы потушить его. 

Приехавшее на пожар дежурное руководство решило не вызывать пожарных, так как это грозило всем членам бригады и руководству большими штрафами и наказаниями. На машиниста подъёмника было трудно смотреть, ведь подъёмник был его кормильцем. А-50 разгорался всё сильнее и сильнее, уже горели колёса и топливные баки. Нам оставалось только наблюдать. 

А закончилось всё так же внезапно, как и началось. Один из бурильщиков заметил, что задвижка от температуры оттаяла. Он взял кусок небольшой трубы, не торопясь подошел к задвижке, вставил трубу в рычаг и закрыл её. Мгновенно наступила тишина и темнота охватила всё. От тишины даже звон в ушах стоял, а глаза долго привыкали к темноте. Выйдя из внезапно всех охватившего оцепенения, мы разошлись. Все были уставшие и морально и физически. Мастер назначил общий сбор на утро, и мы ушли спать.